МАКСИМ КАНТОР
КАЗАРМЕННЫЙ КАПИТАЛИЗМоткрытое письмо Михаилу Ходорковскому
Михаил Борисович!
Даже когда Вы были просто богачом, Вы отличались от других богачей: думали о смысле жизни. Помните, мы спорили, может ли Россия взять напрокат чужую историю, как берут напрокат фрак. Вы отстаивали идею прогресса, говорили, что надо следовать рецептам Запада, и это изменит действительность. Казалось, это возможно.Испытания, выпавшие на Вашу долю, Вы переносите с уникальным достоинством. Есть рассказы о большевиках в Гулаге: большинство считало, что произошла ошибка, порядок вещей не виноват. Вы сумели за своей бедой разглядеть общую беду. Поскольку Вы были лидером процесса, приведшего страну к сегодняшнему положению, Ваше суждение уникально.
Когда Вас сравнивают с Сахаровым, мне это кажется преувеличением: вы не диссидент, а капиталист. Знаменательно, что именно капиталист стал играть роль правозащитника. Двадцать лет назад генсек компартии объявил коммунистическую утопию несостоятельной. Сегодня лидер капиталистического строительства объявил, что несостоятелен построенный капитализм. Беда у нас с проектами.
За двадцать лет построен казарменный капитализм. Словосочетание "казарменный капитализм" описывает сегодняшнее сознание - смесь горделивого предпринимательства с привычным холуйством. Это сочетание нездоровое. Общество больно: язву заметили, шанкр разглядели - а диагноз не ставят. Говорят: хорошо, что нет чумы тоталитаризма. Действительно, хорошо, что нет чумы. Но то, что есть сифилис - плохо.
Идеологией стали деньги, это вроде бы лучше, чем лицемерные лозунги. Однако распределение денег осуществляется согласно идеологической иерархии. Про коррупцию пишут не стеснясь: понятно, что некоторым брать можно, а некоторым - нельзя. Не взятки берут, как прежде, - но заводы, земли, недра. Сформировался класс богатых холопов - и это в обществе, которое хотело избавиться от марксистского наследия. Мы не любили термин "классовая борьба", но в результате борьбы с марксизмом возник именно класс, с обособленными интересами, с собственностью, с моралью.
Этот класс - традиционная российская номенклатура, но с некоторыми особенностями. При казарменном капитализме начальник - наместник цивилизации. Раньше начальник был лицемером, знал, что прогресс - на Западе, а положено врать, что прогресс - в России. Сегодня говорят правду: хвастают от души, празднуют приобретения. Капиталистическое начальство есть гарант движения от варварства к цивилизации. Новая номенклатура имеет моральное право грабить. Это право она получила от российской интеллигенции, устами прогрессивного поэта сказавшей: "ворюга мне милей, чем кровопийца". Поэтическая формула всем хороша, не учитывает одного: кровопийцы берутся именно из ворюг - больше им взяться неоткуда. Мнилось, что прагматизм защитит от утопий - но казарменный капитализм от казарменного социализма отличается не сильно. Путин ввел в обращение фразу "централизованная демократия", а при Брежневе мы говорили "демократический централизм".
Российский казарменный капитализм немного напоминает корпоративное государство Муссолини, немного - латиноамериканский режим, а больше всего - традиционную российскую действительность. Теперь дизайнеры декорировали ее так ярко, как Потемкину не снилось. Вы предлагаете пересмотреть отправные посылки. Вы произнесли слова "левый поворот"; эти слова многих напугали. Бояться нечего.
Чтобы был возможен левый поворот, нужно, чтобы было лево и право. В России левых и правых нет - есть нижние и верхние. Верхний может себя называть как левым, так и правым - нижнему от этого ни левее, ни правее не сделается. Левых и правых сейчас и в мире нет. Английские лейбористы - они кто? Нет пролетариата - размылился в менеджеров и управленцев среднего звена. Им больших приобретений не сулят, но зарплату платят. Правда, их немного - процентов десять от населения. А остальные - кто? Кто воплощает левое движение в терминологии двадцатого века? Страны третьего мира, эксплуатируемые в ходе нового витка колонизации? Какова программа левых? У правых все понятно: хочу свободу слова и дачу на Пахре. А левые что скажут? Что они с народом?
Вы вспоминаете 96ой год, когда предрекали победу на выборах коммунистам. Ельцин ситуацией не владел, демократы испугались: неужели вернемся к проклятому большевизму? А что делать, если народ хочет обратно в казарму - много дурней по деревням, живут старыми привычками. Сделалось ясно, что демократия, конечно, всем хороша, - только народ ей достался неудачный. Вот тогда понадобилось вмешательство авторитарных технологий, тогда журналисты превратились в обслугу власти, тогда циничными методами сохранили Ельцина в Кремле. И то сказать, легко ли строить демократию в стране, где так много народа? Вы полагаете, что сегодняшняя беда началась с того обмана. Те, кто обманывал, считали, что делают святое дело. Общий цинизм сделался возможным оттого, что существовал общий идеализм. Прогрессисты говорили следующее. Мы, конечно, им (т.е. народу) врем (факты подтасовываем, телепередачами дурим, коробки из под ксерокса носим), но мы им врем ради их же блага! Не время объяснять больному историю болезни - надо срочно дать лекарство, а как - неважно. Участники фарса в 96ом полагали, что не ради себя стараются - о прогрессе пекутся. Они получили индульгенцию на манипуляции с народным сознанием - ввиду особого положения прогрессивной части населения: прогрессистов в России мало - а народа много. Приходится мухлевать ради прогресса. Эту индульгенцию на вранье новому начальству выписала российская интеллигенция.
Надо вспомнить ощущение от людей, что поддерживали компартию - помните, как мы (интеллигенты, предприниматели, прогрессисты) смотрели на них в 96ом? Какие-то они были жалкие, рваные, истеричные - люди вчерашнего дня. Пенсионеры, провинциальные неудачники - могут ли они соответствовать идеалам прогресса? Светозарных личностей в тех рядах не наблюдалось. Прикажете идти с этой, простите, толпой? Или рука об руку с известным правозащитником, солидным предпринимателем, остроумным поэтом? Интеллигенция в тот день взяла у народа реванш за годы унижения. Против обыкновения интеллигенция оказалась ближе к власти, чем народ - а в СССР дело обстояло наоборот. Народ был доверенным лицом Советской власти, а интеллигенция - нелюбимой прослойкой. Мнения слесаря и доярки спрашивали, чтобы осудить Пастернака и Солженицына - и те осуждали. Понятие "народ" расплывчато - по сути, интеллигенция тоже народ. Но в России это не совсем так. Интеллигенция отождествить себя с народом не могла: народ к советской жизни притерпелся, а думающих людей казарма оскорбляла. Когда демагоги говорили, что у нас власть народная - они не лукавили. Власть, конечно, была номенклатурная, но номенклатура была из народа.
Обиду интеллигенции тем горше, что интеллигенция полагала, что она много для народа сделала, а народ ее предал. Было время, когда интеллигенция программно старалась чаяния народа защищать. Интеллигенция была адвокатом униженных и оскорбленных. Вы помните Достоевского, Толстого, народников. Потом случилась Октябрьская революция, интеллигенция себя-то защитить не могла, куда ей баб с мужиками защищать. Тем более, что мужики пришли к власти, надели погоны. Интеллигенция почувствовала себя носителем цивилизации в варварской стране, она защищала уже не народ - защищала себя, то есть защищала цивилизацию от варварства. Средств было немного: мнение просвещенного Запада, апелляция к прогрессу.
Теперь интеллигент близок к власти. И власть нуждается в интеллигенте больше, чем в народе - поскольку власть хочет западных благ, т.е. того, чего хотел в семидесятые годы интеллигент. Чаянья интеллигенции и власти трогательно совпали - в народе же у тех и других нужда не сильная, поскольку именно народ является воплощением варварской российской истории. Парадоксальным образом новый строй называют демократией, хотя именно народ - лишний в прогрессивной конструкции. Хорошо бы без него обойтись - но кто нефть качать станет?
В страдательном самосознании интеллигенции - противоречие. Сказать, что интеллигент претерпел от Советской власти больше, чем другие, несправедливо, но можно. Но так сказать может кто угодно, кроме самого интеллигента. Как только интеллигент ставит свою беду выше беды народной - он гуманистом быть перестает по определению. Русский интеллигент - интеллигент до той поры, пока он защищает другого, пока сохраняет способность сострадать. Казарменный капитализм это свойство интеллигенции отменил за ненадобностью. Интеллигент сегодня нужен в иной ипостаси - в качестве идеолога, оправдывающего существование просвещенной номенклатуры. Возник стиль, вытеснивший социалистический реализм. Капиталистический реализм - стиль не менее сервильный, соответствует новым вкусам начальства.
Чтобы возникла компрадорская буржуазия - требуется сначала создать компрадорскую интеллигенцию. Первой жертвой процесса, который, по выражению Горбачева, "пошел" - стала русская интеллигенция. Она в старом виде существовать перестала - частью подалась в обслугу (политтехнологи и т.п.), но в основном - приспособилась, усвоила рыночный жаргон. Именно компрадорская интеллигенция, полагающая свои нужды критерием прогресса, породила ситуацию, в которой бессовестные богачи, коррумпированные политики - стали воплощать прогресс. Их существование - гарантия прав человека. Логика событий безупречная: интеллигенция тянется к вороватым богачам, предпочитая их комиссарам, вороватые богачи ищут сторожа охранять свое добро от других вороватых богачей. А кто лучше годится на роль сторожа, чем старое доброе ГБ? Так не мы ли сами его и позвали? На что сетовать?
Когда появилась пресловутая свобода слова, - сказать интеллигенции уже было нечего. Так и живем двадцать лет - с открытым для судьбоносного высказывания ртом, но без мыслей, без совести, без стыда. И любуемся на сытые рожи на вернисажах, открытиях, презентациях - идет праздник цивилизации, победившей варварство. А по сути: праздник начальства, победившего в очередной раз собственный народ.
Некогда Солженицын ввел термин "образованщина", чувствуя, что идет на смену Советской власти. На смену демагогам пришли просвещенные ворюги, которые хотят благ цивилизации в полном объеме - таких благ, какие серым аппаратчикам не снились. Не судите ворюг, они тянутся к цивилизации!
Интеллигентные люди используют один и тот же аргумент в защиту казарменного капитализма. Да, положение дел не радует, но это необходимая фаза развития на трудном пути в цивилизацию. Европа прошла этап дикости тысячу лет назад, а мы, отстав по объективным причинам (татарское иго, октябрьская революция), вступили на этот путь только теперь. Наберемся терпения - и сравняемся с Европой.
На этот аргумент есть два ответа.
Ответ первый. Да, Европа прошла через этап дикости - и не только тысячу лет назад, рецидивы случались перманентно, последний раз - недавно, во время фашизма. Дикость Европа преодолевала, к ней возвращалась, преодолевала снова. Как всякий живой процесс, история Европы не схематична (была дикость, ее преодолели, теперь они живут в цивилизации, им хорошо). Идеальных схем нет. В чем-то европейская история является образцом - в чем-то предупреждением. В любом случае, эта история не наша. У России - другая история. И потому что климат иной, и потому что земля родит хуже, и потому что география иная - социо-культурная эволюция здесь шла иначе, породила иные механизмы взаимодействия людей. Важно и то, что история непрерывна: Европа не стояла на месте в оазисе цивилизации. За отчетный период она накопила опыт, какого в России быть не может. Примерить на себя чужую историю невозможно, Россия проживает собственную историю, объявлять ее несостоятельной - есть неуважение к отеческим гробам, к памяти людей, к самому себе. Октябрьская революция, в частности, не есть черный день календаря, который надо считать яко небывшим, - это часть нашей истории, надо историю уважать. Начать с чистого листа невозможно. Напоминает случай с пожилым человеком, который женится на молоденькой, чтобы прожить новую жизнь. Не проживет - помрет от старых недугов.
Ответ второй. Если сегодняшние трудности полагается перетерпеть в ожидании результатов прогресса, то почему нельзя было ждать, пока страна пройдет через трудности социализма? Эксперимент социализма был не так долог - мы прожили при новом издании капитализма треть того времени, что было отпущено на коммунистический эксперимент - и с худшими результатами. Промышленность не подняли, международный авторитет растеряли, страну развалили, в гражданских войнах увязли, политических лидеров не обрели, доверие народа утратили. Пожалуй, большевики за двадцать лет успели больше. И набрали сил, чтобы победить в чудовищной войне. Можно тешить себя: пройдем этот этап, светлое будущее не за горами! Но разве пропагандисты-большевики говорили иначе? Отличие европейской истории в том, что никто не ждет завтрашнего дня - они просто живут, не идеальной жизнью, а той, какая есть.
Сегодняшнее состояние рождено сильным чувством - ведомая этим чувством, страна рвалась в социальный эксперимент. Имя этому чувству - зависть. Социалистическая Россия и советский интеллигент были изглоданы завистью - к благам и правам западного мира. Сказать, что русский интеллигент идеализировал европейскую цивилизацию - мало. Прежде всего, интеллигент пренебрег той Европой, которой завидовал. Тот, кто завидует, не видит реальных проблем того, кому он завидует. Он хочет зарплату соседа, а то, что у соседа язва, знать не хочет. Боролись за европейские ценности, но знать не хотели того, что у Европы болит. Какие проблемы, если у них высокие зарплаты, нам бы их заботы - вот что было в головах у русских свободомыслов. На гранты, стипендии, пособия (не узнав, как живется работающему человеку) пожили в Европе и укрепились в мысли: там - недурно. У Чернышевского есть статья "Русский человек на rendez-vous". Сегодня, исходя из сложившейся политической ситуации, следовало бы статью назвать "Русский человек на appointment'e". На этом свидании получать дивиденды просто - ругай свою постылую историю, хвали чужую. Советская власть воспитала идеальных коллаборационистов, готовых к сотрудничеству.
Тем временем сама Европа оказалась в экономическом и - что хуже - в культурном кризисе. Рассуждают о темных временах, через кои Европа прошла много веков назад - и благополучно вышла к цивилизации, а Европа именно сегодня через темные времена как раз и проходит. Кинулись заимствовать прогресс - а, простите, какой прогресс? Если не считать виллы на Сардинии (вещи, безусловно, прогрессивной) - то что конкретно имеется в виду? Бомбардировки Ирака? Правительство Берлускони? Дж. Буш - младший? Современное салонное искусство? Что именно блазнит?
Вы считаете, беды нового строя начались в 96ом, когда демократы решились на обман. А, по-моему, обман начался раньше - когда примитивное чувство зависти заменило гражданскую позицию, когда интеллигент перестал быть собой, когда приватные нужды были объявлены целью развития общества.
Если истории можно советовать, то совет прост. Следует жить своей жизнью, не заемной. Не бывает цивилизации вообще, безразмерной, как нейлоновые носки, всякая история конкретна - проживается один раз. Мы построили казарменный капитализм, с новой номенклатурой, новой идеологией, новой интеллигенцией и новым искусством капреализма. Ситуация почти безнадежная, это значит, что можно работать. Дел много: русской интеллигенции придется заново учиться говорить, отвыкать от циничных шуточек, опять учиться думать и переживать. А это тяжело - снова освоить прямую речь. Неплохо бы снова научиться тому, что умели Толстой, и Чехов, и Грибоедов - не лебезить перед своим и перед западным начальством. Надо научиться работать и писать так, чтобы помочь тому европейскому гуманизму, у которого когда-то сами учились.
Вы, как никто другой, показываете пример. Вот, Вы уже из богача стали социальным мыслителем. Вам сейчас тяжело, дай Вам Бог сил.
Зюганов и Рогозин - неужели именно их заслужила Россия? Народ одурачить легко - его оставила интеллигенция и использует начальство. Если осмысленный левый поворот и возможен, то лишь после того, как собеседником народа станет Толстой, а не предприимчивый аппаратчик.